1. Тип «беспризорника».
К сожалению, сегодня именно этот тип стал преобладающим. Это дети, у которых на границе детского и подросткового возраста оборвалась внутренняя связь с родителями. Где-то в чем-то они крупно обиделись на родителей и наотрез отказались сотрудничать со взрослыми (чаще всего даже не отдавая себе отчета в этом), а тем более приходить ко взрослым за советом. В основе такого решения, конечно, лежит гордыня и самомнение, но можно указать и другую причину, ведущую к такому конфликту. Ибо родители со своим родительским делом справляться не умеют и не хотят. Сказываются пробелы в их собственном воспитании, которые были допущены их мамами и папами. Они не подготовили своих детей к отцовству и материнству, и те теперь воспроизводят усвоенную в детстве «модель» в своих семьях. Начиная с 50-х годов отношение к материнству и отцовству, отношение к детству в обществе сильно изменилось. Детство превратилось в сугубую ценность, с которой неохота расставаться. Оно позволяет человеку не нести ответственность за свою жизнь, а нести эту ответственность действительно трудно, порой даже страшно. Десятилетия в умах тщательно воспитывалось отношение к ребенку как к социальной единице более ценной, чем взрослый. Ему, ребенку, предназначался первый кусок. Не отцу, главе семьи, а именно ребенку! Как проявится неверная социальная ориентация ребенка в его взрослой жизни? Дети вырастают телесно, развиваются в умственном плане, поступают учиться, идут работать, но в плане ответственности и готовности сотрудничать остаются на том же уровне 10-12-летнего ребенка. Они ощущают себя взрослыми людьми, которые вправе совершать важные действия и принимать важные решения - вступать в брак, рожать детей, занимать ответственные должности, - но на самом деле пасуют перед лицом любых затруднений, ищут легких путей и совершенно не нацелены на сотрудничество с другими людьми, особенно с теми, кто выполняет роль наставническую или руководящую.
2. Дети-сироты.
Другой результат неудовлетворительной семейной ситуации – случай, когда ребенок, хотя и не находит контакта с родителями, все же не отрицает возможность такого контакта с другими взрослыми. В этом своем «сиротстве» он ищет возможность восполнить дефицит родительства. Такой тип «детей-сирот» гораздо малочисленнее, чем тип «детей-беспризорников», здесь уже возникают возможности для успешной воспитательной деятельности. О «сироте» можно сказать, что внутренне он не склонен кому-либо доверять и доверяться, но при возникновении сложных обстоятельств ищет совета и поддержки более опытных людей, вступая, таким образом, с ними во временное сотрудничество. Такой человек может понять и принять совет или управление делом, за которое он берется. Но хоть он и идет на контакт, все же это случается только при «острой производственной необходимости». При этом отношения всегда несут в себе оттенок напряженности.
3. Дети-«сыновья».
Отношения «сыновства» в готовом виде встречаются крайне редко. В «сыновской» модели, в отличие от «сиротской», ребенок находится в доверительно-открытом отношении к кому-то из взрослых, ему возможно принять другого человека как наставника. Такой ребенок обращается ко взрослому, не потому что столкнулся с решением какой-то задачи, которая оказалась не под силу, но по устойчивому навыку к послушанию. Его душа требует того, чтобы ответственные решения принимались не по одному его субъективному мнению, но по каким-то более веским и ответственным причинам.
Часто можно услышать, как родители, особенно отцы, мотивируют отказ от проявлений своей любви к ребенку боязнью его избаловать. Этим же оправдывают жесткое обращение с детьми те, в чьем сердце и нет никаких теплых чувств к детям: мол, нечего баловать, пусть привыкает (к чему? жестокости и агрессии?). Как это ни удивительно, дело обстоит как раз наоборот – именно нелюбимые, недолюбленные дети имеют наибольший риск стать избалованными эгоистами. Даже если их отец и не является таким богачом, как герой всем известного французского фильма «Игрушка». Помните, в нем очень выразительно показано, как лишенный подлинной отцовской любви мальчик становится эгоистичным чудовищем и исцеляется от душевной жестокости искренними отношениями с чужим, по сути, человеком, который сумел разбудить в нем ответную любовь. «Болезненный опыт семейных отношений отягощает внутренний мир ребенка, создает постоянное внутреннее напряжение. Восприятие фокусируется на травмирующих переживаниях (когда у нас что-то болит, мы думаем об этом, а при сильной боли все воспринимается сквозь эту призму). Так восприятие мира становится суженным, односторонним и искаженным. Мир представляется ребенку сообразно его опыту общения с близкими ему людьми. Чем труднее и болезненнее этот опыт, тем сильнее печать душевных травм на его впечатлениях.
Мир воспринимается тогда как опасный, угрожающий, враждебный. Если ребенку недостает любви, его душа, подобно растению в темноте, чахнет и увядает. Возникают так называемые «психические отклонения», трудности характера и дефекты личности, вплоть до душевных заболеваний. Детский эгоцентризм не является врожденным, как полагают многие психологи. Мы видим, что он присущ детям, лишенным любви родителей и пережившим душевные травмы. Эгоцентризм следует отличать от эгоизма. Обычно эгоизм связывают с избалованностью детей. «Балуя» своих детей, родители, в сущности, недостаточно их любят. Приятно доставить ребенку удовольствие, выполнив его желание или каприз, неприятно наказывать его, проявлять к нему строгость и требовательность. Выходит, что «баловство» детей выражает стремление взрослых к приятным эмоциям и уход от трудностей. Но любовь – это не просто приятная эмоция. Она предполагает заботу, ответственность, разумность в отношениях с ребенком. Она неотделима от строгости, требовательности и настойчивости в его воспитании. «Балуя» детей, родители не пекутся об их душевном и духовном развитии. Эгоизм – это укоренившаяся привычка жить, прежде всего, для себя. Он связан с избалованностью и отсутствием любви к людям. Эгоцентризм, как мы уже говорили, имеет другое происхождение, и психологические характеристики его иные. Он выражается в искаженном и суженном восприятии мира, человеческих отношений и переживаний. Эгоцентричные дети воспринимают мир в узком диапазоне своих отрицательных, болезненных переживаний. Степень эгоцентризма возрастает от простой невосприимчивости ребенка к тому, что выходит за рамки его болезненных переживаний, до искажения восприятия по типу Двойника (проекции на другого своих собственных состояний). Это – не избалованные дети. Напротив, зачастую они лишены элементарной заботы и внимания. Причина их душевного состояния заключается в преобладании, доминировании отрицательных переживаний, связанных с плохим отношением взрослых» (Флоренская Т.А. «Мир дома твоего»).
Обратный вариант – тревожная, «привязывающая» атмосфера, лишающая самостоятельности, поселяющая страх и неуверенность, парализующая волю. Вроде бы любим, окружен заботой – и забит, несчастен, или, напротив, колюч, злобно-агрессивен. Преподносится для посторонних, а иногда и видится самим родителям: неблагодарный ребенок, отвечающий злом на любовь, «кусающий протянутую руку» или – «сам не знает, чего ему еще надо». На деле – попытки отстоять свою независимость или отказ от всяких попыток с вялым подпольным саботажем. «К несчастью, в семейной жизни бывает искажение любви. Родительская любовь превращается иногда в желание обладать детьми. Они любят детей и хотят, чтобы дети были «ихними», принадлежали им, а ведь всякий рост, всякое развитие есть всегда постепенное освобождение, поиск своего пути. С момента выхода из материнской утробы развитие ребенка всегда заключается в процессе выхода из состояния зависимости и перехода шаг за шагом в большую самостоятельность. Подрастая, ребенок начинает дружить с другими детьми, выходит из замкнутого круга семьи, начинает думать и рассуждать по-своему… А конечный этап его развития есть уход от родителей и создание своей собственной, независимой семьи. Счастливы те семьи, в которых любовь, связывающая всех ее членов, делается зрелой, ответственной, неэгоистичной. А есть родители, которые переживают растущую самостоятельность детей как нарушение любви. Пока дети маленькие, они преувеличенно заботятся о них, ограждают ребенка от всяких и реальных, и мнимых опасностей, боятся всяких влияний со стороны, а когда дети взрослеют и начинают искать ту любовь, которая приведет их к созданию своей семьи, такие родители тяжело переживают это как некую измену им. Семейная жизнь – школа любви и для детей, и для супругов, и для родителей. Любовь – это труд, и за умение любить надо бороться» (Куломзина С.С. «Семья - малая церковь»).
К сожалению, даже искренне любящим родителям не всегда удается донести до детей свою любовь. И помимо боязни избаловать, может быть и другая причина. Например, то, что ребенок и родитель говорят на разных «языках».
(Г.Калинина, А.Наумова «Как мы любим наших детей?»,
Москва «Яуза-пресс», 2006)